Как зародилась знаменитая вражда между Ришелье и Анной Австрийской?

Однажды... Все истории начинаются с этого "однажды")

Так вот однажды Ришелье промахнулся. Как Акела.

Однажды он забыл о том, что мужчина может быть каким угодно, но он не имеет права быть смешным. То есть право-то он имеет, но использование этого права - верная дорога к поражению.

Королева Анна ему об этом напомнила. На свою голову.

А началось все так.

Однажды Ришелье явился к королеве с предложением - довольно сомнительным. Но хуже этого было только то, как именно оно было сделано.

Так вот Ришелье явился в покои королевы и сказал ей что-то вроде...:

"Нехорошо, что Франция столько лет – и без наследника.

Людовик XIII вот-вот отправится в мир иной,

а вы, ваше величество, все никак не понесете…".

Казалось бы, о чем тут спорить? В самом деле, нехорошо. И на этом бы разговору и закончиться, да только Ришелье пошел дальше. Он сказал... нет, что именно он сказал - никто не знает, но смысл был такой: "Давайте-ка, ваше величество, вы мне - несколько ночей любви, а я вам – четырнадцать лет регентства".

Не знаю, что именно подумала Анна, может, решила, что кардинал передумает? или, напротив, что ей захочется ответить ему "да"? Во всяком случае, сказала она что-то вроде:

"Мне, - говорит, - на такое ваше предложение сразу и не ответить. Подумать надо.

дайте мне что ли двадцать четыре часа на осмысление…

В конце концов, несколько ночей любви – это вам не в картишки, на ночь глядя, перекинуться.

Ришелье решил – pourquoi pas?

А что он мог еще сказать? Всесильным министром он тогда еще не стал,

а всю судьбу свою, без остатка, в руки королевы уже вложил.

Так что на том они и сговорились. И стала королева думать. Сначала одна думала. Потом госпожу де Шеврез пригласила подумать вместе с ней. А та была ох какой креативной особой. Так что вместе они, сплетничая и развлекаясь, придумали вот что. Когда Ришелье явился за ответом - а явился он тоже не с пустыми руками) Он ведь тоже все это время думал. И надумал. И, войдя к королеве, он опустился на одно колено и наговорил ей что-то вроде того, что готов ради нее на все,

что чувствует в себе силы переплюнуть в этом смысле всех знаменитейших рыцарей,

что Роланд, Амадис, Галаор и прочие будут рыдать от зависти,

если королева позволит ему проявить себя во всей красе.

на это королева ответила ему резонно, что совершить то, что возвышает тебя и приносит тебе славу – дело нехитрое. А вот совершить ради женщины нелепость – сумеет не всякий.

В общем, предложила она кардиналу сплясать для нее сарабанду. А кардинал - он чувствовал себя уже на пути к победе, - изысканно так ответил:

"Мадам, — сказал он, — я такой же кавалер и воин, как и духовное лицо,

и был воспитан, слава Богу, как дворянин,

поэтому не вижу, что могло бы мне помешать танцевать перед вами,

если будет на то ваше желание и если вы обещаете вознаградить меня за это".

А королева улыбнулась: "Это еще не все, ваше преосвященство, - сказала, -

мы желали бы, чтобы вы проплясали передо нами сарабанду в костюме испанского шута".

А Ришелье подумал *куда ему тут было отступать?*:

«Шута – так шута. Все равно танец этот ваш – дурацкий».

вслух, правда, сказал что-то вроде: "Ради вашего величества я готов на что угодно".

Потому что он был дворянин и галантный кавалер. И вообще его остальные женщины любили. И он не очень понимал, что может кому-то не нравиться) Вот так просто. Без особых причин.

И он сплясал-таки.

То есть сначала, понятное дело, он оговорил ряд несущественных деталей, вроде того что, поскольку влюблен без памяти он только в королеву, то и танцевать готов только для нее, а всех прочих просит – вон из помещения.

Королева согласилась поначалу. А потом подумала, что нехорошо это будет - ей ведь потом никто не поверит, что кардинал тут такое отчебучил из одной любви к ней. И она разрешила посидеть за ширмой сначала госпоже де Шеврез, а потом еще парочке "подружек"

Она просила, конечно, за ширмой сильно не шуметь. Но, увидев танцующего кардинала, - в панталонах, в зеленом кафтане, с колокольчиками на подвязках и с кастаньетами в руках, те не удержались и совершенно неблагородно со всех точек зрения заржали.

Кардиналу это, ясное дело, не понравилось. И он поклялся…

В общем, позже он стал тем министром, которым стал. И что-то кажется мне, что немалую роль в формировании его политического гения сыграли легкомысленная королева и этот когда-то считавшийся непристойным танец – сарабанда))

42-летний м. прочим кардинал был слегка влюблен в королеву и не нашел ничего умнее, как предложить ей шпионить за королем, чтобы через такое единение душ забраться к ней в койку...

иесессенно получил веером по фейсу, и понеслось...