Почему искусство «для нищих» много эстетичнее и красивее, чем для богатых?

Искусство до начала ХХ века было искусством подражания природе или как его называют - миметическое искусство. Готовность европейских художников на протяжении многих веков с любовью копировать внешнюю действительность - их воля ко все более совершенному мимесису - имела в своей основе восхищение природой как целостным и завершенным в себе творением единого Бога, которому художник может только подражать, если он хочет, чтобы его собственное художественное дарование в наибольшей степени приблизилось к Божественному. В течении ХIХ века все возрастающее вторжение техники в жизнь Европы и вызванное ею разложение привычной целостной картины мира постепенно привели к переживанию смерти Бога или, точнее, убийства Бога, совершенного новым технизированным человечеством. С исчезновением мирового единства, горизонт земного существования разомкнулся и за многообразием видимых форм этого мира открылся черный хаос - бесконечность потенциальных возможностей космической жизни, в которых все данное, реализованное, унаследованное готово было в любой момент раствориться без остатка. Наступила эпоха авангарда. Целью всей художественной стратегии авангарда было лишение потребителя искусства его независимой, внешней , комфортабельной позиции: зритель должен был втянут в произведение искусства посредством эстетического шока или путем преобразованием всей его повседневной среды обитания. Не вкус и оценка зрителя должны были теперь решать судьбу произведений искусства в рыночной системе спроса и предложения, а художник должен был полностью преобразовать вкус зрителя. Соответствующие проекты полной трансформации мира на принципах новой и единой эстетики были выдвинуты Де Стайл в Голландии, Баухаузом в Германии, но с наибольшим радикализмом они были провозглашены русским авангардом. Основной пафос авангарда состоит в требовании перехода от изображения мира к его преображению. В дальнейшем свобода художника распространяется на весь мир материальных объектов, понятый как неограниченный резервуар форм и средств, как материал для реализации его тотального проекта.

В течении ХХ века наметились новые формы коллекционирования искусства. В которых играли роль потребительские практики, отличающиеся предельным материализмом ценностных ориентаций и расчетливостью повседневного потребления и демонстративное потребление искусства. Появилась тенденция к престижному потреблению. Если "старое искусство" здесь представляет потребительские практики буржуазного класса, то появление такого понятия как "олигарх" порождает конструирование классовой границы через потребительские практики, таким образом формируя понятие - искусство как статус. "Новые деньги" - это демонстративное потребление исусства, "старые деньги" - это искусство как капитализация. Таким образом частные коллекции искусства идут в идеологической рассогласованности с теми идеями, которые ставило для себя и продолжает ставить искусство на протяжении ХХ и ХХI века.