А у вас было такое детство?
Ответов: 4
Вкус меда...
Он такой тягучий и прозрачный, янтарно-желтый и теплый внутри. Я наматываю его на чайную ложечку и отправляю в рот. Вместе с ложкой, вогнутой ее стороной к языку. И начинаю потихоньку вытаскивать ложку изо рта сквозь плотно зажатые губы, чтобы весь мед остался во рту. От удовольствия вкуса меда, да и самого процесса, закрываю глаза и...оказываюсь не на своей кухне, где за окном ночь, зима и снег, а в кухне у бабушки в деревне. В бревенчатом доме, где за открытым окном за моей спиной - лето, горячее солнце и звенящая от зноя тишина. Я точно так же накручиваю мед из мисочки на чайную ложку и медленно ее вытаскиваю сквозь плотно сжатые губы, закрывая от удовольствия глаза.
- Хочешь хлеба? - спросила бабушка, ставя мне на стол граненый стакан молока.
Молоко еще теплое. Его не грели, просто недавно подоили корову. Такое молоко называют почему-то «парным», хотя я ни разу не видела, чтобы от него шел пар... Сейчас у меня на столе тоже стоит теплое молоко... Но не в граненом стакане, а в стакане для виски и теплое оно, потому что нагрето в микроволновке.
Снова закрываю глаза и вижу, как бабушка отрезает от огромной круглой буханки только что испеченного хлеба большую горбушку с хрустящей корочкой и подает мне. Хлеб бабушка печет сразу на несколько дней и сегодня именно такой. Трудный для бабушки и радостный для нас. Вкуснее его нет почти ничего на свете! Нет есть! Это ржаные лепешки, которые бабушка обязательно испечет в печке после выпечки всех хлебов.
Улучив момент, когда бабушка отвернулась, я макаю горбушку хлеба прямо в мед. Так делать нельзя, я знаю об этом и поэтому проделываю такой маневр втихаря. В миске с медом остаются хлебные крошки.... В это время из комнаты выходит мама. Она замечает крошки и начинает ругать меня, но я, облизывая ложку, опять закрываю глаза от удовольствия и весь ее крик летит мимо меня, через открытое окно за моей спиной, во двор.
В это время в окно отец подает целую миску огурцов, только что собранных им с грядки и помытых прямо у колонки. Он всегда, возвращаясь с утренней рыбалки, собирает свежие, уже подросшие огурцы. Наверное, он от этого тоже получает удовольствие. Мама ставит миску на стол и я беру ароматный, весь в пупырышках небольшой огурчик. Уж его-то можно макать в общую миску с медом и никто не будет криком портить удовольствия. До чего же вкусно есть свежий нежный сочный огурчик с медом!
Тут я вспоминаю, что в моем холодильнике тоже есть свежие огурцы. Макаю огурец в мед и, хрумкая им, продолжаю вспоминать. Нельзя забыть ничего, раз помнишь всё это больше полувека, то наверное, это всё важно,,,, и крошки хлеба в миске с медом, и седая зола на полу у печки, и нежный запах свежих огурцов.
Потом иду на улицу во двор к умывальнику. Как не старайся аккуратно есть мед, всё равно будешь весь липкий и сладкий. Умывальник-рукомойник прибит на столбике около плетеного из веточек забора, который огораживает яблоневый дедушкин сад. Под яблонями стоят ульи с пчелами и слышно, как они жужжат, пролетая в ульи с цветочным нектаром и летят обратно на цветущие поляны или на поля гречихи. Забор так и называется — плетнем. На частых вертикальных колышках сушатся чистые глиняные крынки из-под молока и стеклянные банки. В деревне стеклянные банки — большой дефицит... и с ними обращаются здесь так аккуратно и бережно, как с хрустальными вазами в городе.
Около умывальника сделана небольшая скамеечка для туалетных принадлежностей, но там только мыло в мыльнице. А зубные щетки и пасты воткнуты прямо в плетень между веточками.
Почему-то никому в голову не приходит перенести умывальник в другое место. А ведь каждый из обитателей дома, особенно по утрам, когда чистит зубы мятной пастой, подвергается два — три раза нападению со стороны пчел. Хорошо, если удается отбить атаку, а то ведь почти каждый день кто-то ходит ужаленный пчелой, с распухшими щеками, носами или руками, если удается зажать в ладошке, запутавшуюся в волосах пчелу. А больше всего пчел слетается на запах мыла... Земляничного... Оно розовое и пахнет приятно, в городе зимой кажется, что действительно пахнет земляникой, которая нарисована на белой бумаге, в которую упаковано мыло. Но здесь в деревне понимаешь, что этот запах, хоть и приятный, но далек от запаха настоящей лесной земляники. Но пчелам нравится и этот мыльный запах. Хуже всего, когда начинаешь умываться, а вода в рукомойнике заканчивается или вода из ведра, которое стоит под ним, начинает переливаться через край....
Кроме меня еще есть дети. Это моя старшая сестра, двоюродные братья и младшая двоюродная сестра. Это наш постоянный состав, но бывает нас еще больше, когда к бабушке приезжают еще и другие внуки. В доме всегда много народу, поэтому приходится мыть полы каждый день. Сегодня моя очередь. Иду через дорогу на поляну перед полем, там растет серебристая , на жестких стебельках, полынь. Она высотой сантиметров 35. Рву ее и складываю в букет. Когда ее срываешь, то она пахнет еще сильнее. Младшая сестренка помогает мне. А дома этот букет превращается в душистый веник. Прежде чем мыть полы, надо подмести весь крупный мусор, тем более на кухне осталось много щепочек от дров и золы.
А потом мыть полы легко. Нет лишних вещей ни в комнате, ни на кухне. Да и доски полов покрашены краской. Еще совсем недавно, когда полы не были покрыты краской, то приходилось каждую доску мочить водой и скоблить ножом, потом снова мыть. Тогда полы получались белыми и прохладными. В жаркий знойный день это было просто спасением. Крашенные полы не держат прохладу, но зато их мыть проще.
С домашними делами покончено и, пока не прошел сезон земляники, мы всей гурьбой направляемся к лесу за этой вкуснейшей ягодой. Каждому из нас дают по эмалированной кружке и один трехлитровый бидон. Взрослые собираются наварить из нее варенье на зиму. Старшие брат и сестра, видимо, осознают это. А что в головах у тех кто помладше, то есть брата, сестренки и меня? Зима кажется чем-то нереально далеким, а уж чай с вареньем и подавно в такую-то жару....
Запах детства
Какие знакомые и родные, щемящие душу запахи!...
Я попробую описать свои...
Мне года 3...Еще несколько детей постарше лежим на снежном склоне "воронки" прямо на снегу... Печенга... это за Полярным кругом. Шевелиться нет уже сил, это так мы наигрались и накатались с горок-склонов. Мы все укутанные в шубы, платки, валенки (тогда такая мода была). Темнотуха... Я всё думаю, почему же нас домой не зовут? А это такой полярный день...
А мы лежим на склоне, вдыхаем морозный воздух и пялимся на темное небо... А там - звезд ни мерено и еще северное сияние играет и потрескивает... А мы лежим на склоне воронки и даже не хочется пошевелиться, так завораживает запах мороза, треск сияния и сам вид неба...
И опять Печенга... Только, наверное, лето. Отец без шинели и я не накутанная. Отец несет меня на руках. Приходим в солдатскую столовую на кухню. Отец главный врач и должен снимать пробу с еды, которой кормят солдат. В столовой на плите стоят два зеленых высоких бочка с крышками на защелках. За бочками — по солдату. Они отдают папе честь и папа с ними здоровается. Я тоже здороваюсь, но мне никто не отвечает. Солдаты открывают крышки бочков, а там... самые вкусные пирожки на свете: жаренные и с повидлом, а запах от них умопомрачительный!
Папа говорит:» Ну, Татьяна, снимай пробу!». Я беру пирожок и ем... Ни один «Наполеон» с ними по вкусу не сравнится.
Примерно такие же пирожки еще довелось поесть в Ленинграде на Балтийском вокзале, когда возвращались из города в свой Петергоф. Женщины, как шарики в тулупах, валенках и платках (хотя такая мода уже отошла), и еще белых передниках и нарукавниках. С большущими корзинами, накрытыми клеенками продавали пирожки: с мясом по 10 копеек, а с повидлом - по 7, доставая их из корзины вилкой с двумя зубцами и заворачивали в полоску бумаги, экономя ее.
Купишь пирожков в две руки и бегом на электричку. А там уже все сидят, эти пирожки уминают. И ведь нигде в городе больше таких вкусных пирожков не было!
А Петергоф для меня перво-наперво запомнился запахом костра и печеной картошки и хлеба. Мы жили в Старом Петергофе в военном городке, а за забором городка было минное поле. Оно было огорожено проволокой и поставлены таблички с красными надписями "МИНЫ".
Вот вечерами, человек 10-12 ребятни (я самая младшая - 4 года) , тащили втихаря из дома кто картошину, кто кусочек хлеба и вылезали через щель в заборе и шли на минное поле. Разводили костер из каких-то ящиков и на веточках пекли свою добычу. Потом обжигаясь ели, рассказывали разные истории, смялись... В общем были очень счастливы Потом пикник заканчивался и мы след в след выходили с минного поля и расходились по домам. Мама, увидев наши перемазанные сажой мордашки и руки, начинала нас ругать, и охаживать бельевой веревкой (25 метров, смотанные на локте, может кто знает?). А я размазывала слезы по вымазанным сажей щекам, но в душе была так счастлива, что большие ребята меня не прогнали, что никто не подорвался, что была такая вкусная практически сырая картошка... И раз меня мама так лупит, значит очень волновалась, значит очень любит...
Что еще ребенку надо для счастья?
Потом это минное поле разминировали и на этом месте построили общежития для Ленинградского Университета.
Но всё детство меня закономерно преследовал один запах - запах хлорки, запах медицинских заведений. Папа был военный врач и мы частенько ходили к нему на работу. Но потом его перевели в Ленинград и в Петергофе на территории части работала только мама. Она была фармацевтом. И в ее аптеке в санчасти пахло дезинфекцией еще больше.
Везде на тумбочках лежали белоснежные салфетки. На высоких подставках стояли в деревянных квадратных горшках - фуксии. Такие необыкновенные цветы, у которых цветочки были похожи на балерин. Только, почему-то мне их не разрешали трогать руками. Зато можно было взвесится на напольных весах!
А заведующий аптекой, дядя Лёва, такой большой, необъятно-толстый и очень добрый (он с нами и в Печенге служил), всегда носил в карманах своего белого халата разноцветные витаминки. Нет, это были не те витаминки, которые нам давали - большие и желтые... Это были меленькие, зелененькие и голубенькие.... Он раздавал нам их горстями, и мы уплетали их, как конфеты.
Прекрасный был человек... Он очень любил птиц. В доме у него были и волнистые попугаи и канарейки (как они чудесно пели!). Он и меня потом научил ухаживать за птицами и подарил мне два попугая - голубого и зеленого....
Мне повезло! У меня есть ГОРОД ДЕТСТВА - это Петергоф. Я даже могу туда съездить... Там много что изменилось, но еще остались люди , которые помнят меня и которых я помню. Это здорово!
Пионерское счастье
Однажды я в классе 4 решила прогулять урок... или просто была освобождена от физкультуры... точно не помню. Но на урок в класс не пошла, а чтобы не попасться на глаза ни кому решила отсидеться этот урок в пионерской комнате. Причем подумала, что здесь-то меня никто не найдет!!!! Так как я была примерной и прилежной ученицей, да еще активной пионеркой, то пионервожатая Нонна, спокойно оставила меня в пионерской комнате. Находилась эта комната на втором этаже школы, над лестницей, рядом с кабинетом биологии. А с другой стороны , тоже над лестницей была учительская.
. В пионерской комнате мы делали из пластилина макет Кремля и Красной площади к какому-то празднику. Сначала я самозабвенно лепила мавзолей, а потом мне наскучило и взгляд мой упал на пионерский горн и барабан. Когда были праздники в школе мне часто приходилось стоять в карауле у знамени и отдавать салют, а вот с горном и барабаном проходили только мальчики. Мне очень хотелось поиграть на барабане. Еще когда я училась в музыкальной школе по классу фортепиано, учительница Ольга Евгеньевна пригласила своего мужа - скрипача, который работал в Филармонии , поиграть для меня на скрипке. Мы с мамой сидели одни в огромном зале полкового клуба. Ольга Евгеньевна - немного впереди, а на большой сцене стоял ее пожилой муж и играл для меня "Полет шмеля"...Это теперь я знаю, насколько это сложное произведение. Всё это было сделано для того, чтобы уговорить меня перейти на обучение по классу скрипки. Но так как я сказала, что это пиликанье мне не нравится..., что я бы лучше играла на барабане..., то меня оставили доучиваться играть на фортепиано, но с мечтой о барабане.
Теперь представляете, я осталась наедине с барабаном в пионерской комнате!!! И никто мне не кричал "Да, прекрати же ты!!".
Забыв, что рядом проходили уроки, я взяла барабан и от души стала выстукивать палочками на нем разные мелодии. Я была настолько счастлива, что забыла обо всем на свете... пока дверь пионерской комнаты не распахнулась... и я увидела на пороге учительницу биологии и завуча.... У нас в восьмилетке были очень хорошие учителя!! Как родные!!! Видимо они заметили, насколько я счастлива, или обалдели от того, что барабанила я, а не какой-то хулиган.... но меня не ругали. Выяснили почему я не на уроке и сказали, чтобы я не шумела. Можно сказать, что они оставили мне кусочек моего счастья)))
Кое что похоже из моего детства, летом помню с утра шли гулять во двор прыгали в резинку, на скакалке и в классики играли, играли в куклы во дворе, иногда бегали на речку купаться.
Ходили в школу все в одиннаковой форме и галстук пионерский помню каждый день гладила, а он все мятый к вечеру был, пришивала манжеты кружевные к форме.
Иногда на все лето отправляли к бабушке в деревню, это было не каждый год, лето пробегало как один день, помню в месяц на питание сдавали 10 рублей, помню демонстрации там всегда все чем нибудь угощали( мне нравилось это шествие какое-то чувство праздника возникало в душе), помню в кино ходили за 10 копеек, воздушное любимое за 22 копейки и газ вода из автомата 3 копейки.
Помню как хотелось поехать на море...
Похожие вопросы
Добавить комментарий