Почему со Льва Толстого до сих пор церковная анафема РПЦ не снята?

Само слово анафема означает "отсечение" или "отлучение" от Церкви.

При анафеме Церковь не проклинал и не желал Толстому зла, а лишь засвидетельствовал о том (подобно врачебному диагнозу, а не подобно приговора Суда), что Лев Николаевич своими действиями уходит вразрез Церковных Канонов.

Итак ... ВОТ ОНА сама АНАФЕМА (произнесенная в надежде на вразумление 115 лет назад, исполняющееся 15 февраля - в день Сретения):

Толстой, узнав об анафеме, не противился ей. Тем самым он ка бы сам подтвердил, что к Церкви он ни коим образом не принадлежит.

Вот и получается ... еще в молодости Лев Николаевич жил с амбициями Будды и превознося о себе в мечтах многое.

Вот и получается, что Он ка бы решил создать новое христианство

Потому наверное и любил Ленин графа Толстого.

Вообще-то ... самой анафемой Церковь автоматически не "вышвыряла" из своего лона графа Толстого, а дала время на размышление ... чтобы Лев Николаевич обдумав над своим поведением принял окончательное для себя решение над вопросом "быть или не быть в Церкви?"

Для возврата в число христиан он покаявшись над своим откровенным антицерковным мировозрением и громогласным богохульством должен нести свой "жизненный крест" во смирении и в Любви ко Христу.

Итак ... по Канонам Церкви снятие анафемы допускается и посмертно ... но, для оного анафемствованный (ради желания соединиться с Матушкой нашей Церковью) должен хотя бы пред упокоением покаяться.

А Лев Николаевич умер без покаяния и о своем возвращении в лоно Церкви ни в желаниях и ни в действиях не проявлял.

При таких обстоятельствах с Л. Н. Толстого анафема снята быть не может.

• хотя ... говорят, что Толстой перед смертью яко бы поехал в Оптину пустынь. Притом, даже долгих ка бы хождений вокруг ограды Его скита, войти в него так и не решился. И на обратном пути (так и не посетив Оптину) с ним стало плохо. А перед предсмртного одра Толстой вроде бы и послал телеграмму в Оптину (с просьбой прислать к нему священника, но без указании причины посещения). Притом, никому он ни о своем желании вернуться в Церковь и ни о покаянном желании не предупреждал. Притом, даже прибывшего в Астапово старца Оптиной пустыни Варсанофия (Плиханкова), а также и его верующую жену Софью Андреевну окружением Толстого не были допущены к Льву Николаевичу. И теперь о возможном раскаянии самого Толстого в душе знает лишь Бог (Который и есть Выший Судия).

А на земле ... Лев Николаевич Толстой так и остался в отлучении от Церкви ... и будет считаться анафемствованным до Страшного Суда.