Почему не всегда и не всё можно разрешать детям?

У нас наседку, которая высиживает цыплят, называют квочкой. Потому что перед тем как сесть на кладку, она важно, с высоко поднятой головой, не обращая внимания ни на петуха, ни на других кур, вышагивает по двору и «квохчет»: – Кво-кво… Кво-квох… Даёт знать хозяйке, что готова стать куриной мамой. И если желания квочки совпадают с хозяйственными планами её владелицы, то нужно срочно искать старую, плетёную из ивовой лозы корзину, крепкую картонную коробку из-под макарон, ну, или разбитый посылочный ящик, дно которого можно устлать соломой. Устроенное таким образом птичье гнездо ставится в каком укромном месте сарайки, подальше от других кур. В него квочка и устраивается. Для дальнейшего насиживания. А чтобы было что насиживать, хозяйка подкладывает в гнездо свежие яйца, снесённые в эти же дни другими несушками. Важно не переборщить. Обычно в кладке, в зависимости от габаритов квочки, одиннадцать-семнадцать яиц, не больше. Иначе она просто не согреет своим теплом все подложенные под неё яйца. И ещё… Тринадцать яиц под квочку не кладётся никогда. Понятно почему. А вот почему чётное число нельзя, то, думаю, и сама хозяйка не знает. Даже если не переборщили и на всю кладку тепла хватит, всё-равно цыплята вылупятся не из всех яиц. Потому что среди них, как ни смотри на свет, ни нюхай и ни выстукивай, обязательно будут свежаки и бовтни. Свежаки – это неоплодотворённые яйца, бовтни – тухлые. Когда клали их под квочку, они свежими были, а как через три недели встанет наседка с кладки и уведёт выведенных цыплят, вот… Лежат. Тухлые… Когда и как успели?.. Да если даже и вылупится цыплёнок из яйца, то это ещё не значит, что уйдёт из гнезда живым и невредимым. То вылупится, а пуповина по непонятной причине вовремя не уберётся – и гибнет малыш. То квочка по неопытности его затопчет. Поэтому хорошо, если из отложенной самой квочкой и подложенной в гнездо хозяйкой кладки семь-восемь цыплят выведется. А то может и два-три. Хорошо, но мало. Надо бы побольше. Ну, хотя бы десятка два-три. Чтоб с запасом. Какого цыплёнка коршун унесёт, какого – лиса, ну, а какой – просто слабенький и потому до осени, когда их считать надо, не доживёт. И тут на помощь приходят инкубаторские цыплята. Покупать их надо в райцентре, на рынке. А подпускать к квочке в день, когда она своих вывела, или в ближайшие сутки. Чтобы она их за своих приняла. Вывела, а они убежали куда, неслухи этакие! Пожурить, поквохтать на них немного и – к мамочке под тёплое крыло. Поезд на райцентр рано утром, потому я даже не слышал, как деда уехал, а проснулся уже от громкого и многоголосого писка… Цыплята… Цыплят деда привёз! Стрелой из-под одеяла и, не одеваясь, – на кухню. Точно, на полу – большая картонная коробка, полная светлых, таких красивеньких, маленьких, жёлтеньких, пушистых комочков-шариков. И все копошатся, пихают друг дружку. Кто побойчее, запрыгивает на спинку братику или сестричке и тут же сваливается вниз, под ноги остальной, суетящейся, толпишки… Дед сыплет на дно коробки пшено и, как квочка клювом, стучит пальцем среди рассыпанных зёрнышек. – Цыпа, цыпа, цыпа… Клюйте, мол, глупые… – Деда… И тот, не отрываясь от процесса воспитания куриной малышни: – А?.. – Можно цыпу взять? В руки… – Нет… Но тут на помощь приходит бабуля: – Да дай дытыни… Шо вин с йим зрОбе? (Да дай ребёнку… Что он с ним сделает? - прим. автора) Но дед неумолим: – Нет… И только после долгих препирательств с бабулей, которая не может спокойно видеть эти умоляющие глаза и сгорбленную от расстройства фигурку, сдаётся и, выхватив из копошащейся в коробке толпишки один жёлтенький комочек, протягивает мне: – На… От радости сердце бьётся где-то в самом горле. Не веря своему счастью, хватаю тёплого и пушистого двумя руками: – Цыпа… Цы-ыпа. Цы-ыыпа!

В общем, когда совместными усилиями деда и бабули мне разжали ладошки, цыплёнок уже не дышал…