Кого называет Пушкин » полу-милорд , полу-купец , полу-мудрец …»?

Пушкин адресовал эту эпиграмму герою Отечественной войны 1812 года, генерал-адъютанту, бывшему после этой войны командующим русским оккупационным корпусом во Франции, а на момент написания эпиграммы генерал-губернатору Новороссии и Бессарабии Михаилу Воронцову, человеку весьма достойному.

Воронцов был одним из самых образованных людей своего времени (а не полуневеждой), блестящим политическим и общественным деятелем, храбрым воином, награждённым многими орденами.

Воронцову не повезло с женой, которая, будучи замужней дамой, крутила романы, в том числе и с Пушкиным. Воронцов, видимо, заметил это и начал прохладно относиться к Пушкину, которому поначалу благоволил. Напомню, что встретиться им довелось во время ссылки Пушкина на юг. Так и родилась эта более чем несправедливая эпиграмма.

Вот портрет Михаила Семёновича Воронцова кисти Джорджа Доу.

Михаилу Воронцову после смерти установили памятники в Одессе, в Тифлисе (сейчас Тбилиси), а уже в наше время ему, как основателю этих городов, были установлены памятники в Бердянске и Ейске.

P.S. О Михаиле Воронцове многое говорит такой факт: после оставления русской армией Парижа Воронцов, чтобы рассчитаться с долгами своих солдат и офицеров, наделанных ими во французской столице, продал своё имение.

Вот тут можно почитать об этом человеке - ссылка.

Прибыв в 1823г. в Одессу под начальство Воронцова, Пушкин столкнулся с непониманием графа, его недоброжелательством и желанием видеть в нём лишь чиновника. Однако всю подлость графа Пушкин понял лишь тогда, когда в конце июля 1824г. узнал о своей срочной высылке, связанной с тайными доносами Воронцова.

Естественно, возникает вопрос, почему же старшие друзья Пушкина (Жуковский и др.) видели в Воронцове хорошего человека, а вот Пушкин – нет. Ответ прост: они никогда не были в подчинении у графа, а со стороны, т. е. из Петербурга, не заметили тех изменений его личности, которые произошли после того, как он, по словам Пушкина, «Ползком прополз а известный чин и Стал известный господин». Жуковский, в своё время восторженно назвавший Воронцова «героем» в стихотворении «Певец во стане русских воинов», просто забыл древнюю мудрость о том, что «времена меняются, и мы вместе с ними». А Пушкин из-за этого был вынужден писать ему: «… полу-милорд Воронцов даже не полу-герой. Мне жаль, что он бессмертен твоими стихами, а делать нечего» (Письмо от 29.11.1824г.). В наши же дни о тех, кто став руководителем, резко изменил отношение к окружающим, обычно говорят: «Дай человеку власть, и узнаешь кто он!» И это так.

И поэтому надо понимать, что Воронцов молодой, холостой и без высокого чина – это один человек, а Воронцов как генерал-губернатор всего Новороссийского края – это уже совсем другая ипостась, с которой и довелось столкнуться Пушкину.

Ну, а тем, кто не совсем понял определения Воронцова в качестве «полу-подлеца», я советую прочитать пушкинскую эпиграмму «Сказали раз царю…», в которой о всё том же Воронцове и в продолжение всё той же темы (в черновике мелькает даже уже знакомое «полу-подлец») говорится уже как о подлеце более полном, старающемся сохранить «И в подлости осанку благородства». Сюжет же этой эпиграммы достаточно конкретен, а мотивы указания Пушкиным на конкретную подлость Воронцова тоже вполне понятны. Поэтому я и не буду отнимать время на цитирование.

Известно, что в защиту утверждения о клевете Пушкина о «полу-невеже» Воронцове, антипушкинист Дружников (Альперович, перебежчик на Запад!) привлёк самого Льва Толстого, приведя цитату из IX главы «Хаджи-Мурата» о том, что М. С.Воронцов «был среди русских высших чиновников человек редкого в то время европейского образования». Но, судя по этой ссылке Юрия Дружникова на Льва Толстого, он не заметил главного. А главное - это ироничность Льва Николаевича! Да, конечно, Толстой пишет: «честолюбивый, мягкий и ласковый в обращении с низшими и тонкий придворный в отношениях с высшими. Он не понимал жизни без власти и без покорности. Он имел все высшие чины и ордена и считался искусным военным, даже победителем Наполеона под Краоном. Ему в 51-м году было за семьдесят лет, но он был совсем свеж, бодро двигался и, главное, вполне обладал всей ловкостью тонкого и приятного ума, направленного на поддержание своей власти и утверждение и распространение своей популярности… Лисье бритое лицо его приятно улыбалось… Всем было известно, что весь Даргинский поход, под начальством Воронцова, в котором русские потеряли много убитых и раненых и несколько пушек, был постыдным событием, и потому если кто и говорил про этот поход при Воронцове, то говорил только в том смысле, в котором Воронцов написал донесение царю, то есть, что это был блестящий подвиг русских войск. Словом же «выручка» прямо указывалось на то, что это был не блестящий подвиг, а ошибка, погубившая много людей» (гл.IX).

И что же мы тут видим? А видим как спустя чуть ли не тридцать лет, как Пушкин назвал Воронцова «полу-героем», такую же характеристику по сути дела дал ему и Лев Толстой. Ведь если он так легко мог лгать царю о своём поражении как о победе, то это вполне могло исходить из его привычки лгать и во время других войн.

Итак, в «Хаджи-Мурате» М. С.Воронцов представлен тем, кого в хрущёвские времена назвали бы «очковтирателем», а при Сталине за такую ложь могли ещё и расстрелять! Пушкин же назвал его всего лишь «полу-героем», видимо, имея сведения о «подвигах» Воронцова от очевидцев, участников войны с Наполеоном. Да и если дочитать "Хаджи-Мурата" до конца, то и можно ужаснуться тем последствиям, к которым привели действия Воронцова: и гибель русских солдат, и смерть самого Хаджи-Мурата, который изначально предлагал свою помощь в борьбе с Шамилём, и т. д, и т. п. И Толстой при этом не даёт своих оценок, оставляя читателю самому понять подленькую натуру Воронцова. Оценку поведения Е. К.Воронцовой, как неверной жены, каждый волен дать свою. Но при этом ни в коем случае нельзя упускать из виду и то, что подтолкнуть её на измены мог сам граф Воронцов, который первый завел любовницу в лице жены своего двоюродного брата Льва Нарышкина.

И всё же справедливость на свете есть: Воронцовская набережная в Таганроге, например, давно переименована в Пушкинскую, а те несколько старых домов, сохранившихся со времен Воронцова в Ростове-на-Дону на улице Пушкинской, мало кто связывает с его именем. Зато свой хороший памятник Пушкину на этой же улице, ростовчане поставить не забыли. Как говорится, «Каждому – свое!»