Как изменилось количество «бендеровцев» в Украине начиная с 40-х годов?

По моему мнению бандеровцев, националистов и тех, кому не все равно на свою страну, на свою Родину становится все больше.

И так должно быть.

Немцы любят Германию.

Поляки любят Польшу.

Продолжать?

И чем больше украинцам кричать о том, что их страна "позорна" читаем ответы. Что они зомбированные, запрограммированные и так далее, тем больше они будут любить свою Украину.

Я могу привести еще много ссылок, которые помогают украинцам становится националистами.

Их число будет расти, поверьте.

Слава Украине!

Только хотела написать про город Бендеры, но инкогнито опередил. По моему, в последние 1,5 года из украинцев новостные российские каналы (да и не только) сделали фашистов и бандеровцев поголовно. Включая грудных младенцев. Я русская и русскоязычная украинка. И эти 1,5 года мне дали четко понять, что Украина - это моя Родина и я ее люблю. И не променяю ни на какие российские пенсии и зарплаты. Это моя земля! Да, я националист, потому что я люблю свою Родину и говорю и пишу на 2 языках одинаково! И нас таких очень много и число "бандеровцев" будет расти! Так что спасибо России, что дала возможность украинцам осознать себя как нации! Хоть что-то хорошее получилось из той лжи, которая льется с российских новостных каналов.

Вроде как 20000 тыс. оставалось после 1945 года.

Многие из них как крысы попрятались в схронах, кто-то выехал из Украины.

Часть на территории Украины устраивали набеги, грабили, воровали... - в общем гопота!

В любом случае просочились из своих нор и объявили себя "героями".

Такого позора Украина еще не знала.

А может и знала.

Как изменилось количество "бендеровцев" в Украине начиная с 40-х годов?

Сначала, в 1940-е годы, количество активных боевиков радикал-националистов измерялось десятками тысяч. Постепенно, в основном из-за подрыва социальной базы ультрашовинизм усыхал и к середине пятидесятых в основном сошёл на нет.

Но в результате перехода от социалистического развития к государственному капитализму в "СССР", процесс повернулся вспять. О прямом насильственном противостоянии, о возобновлении вооружённых столкновений пока что и речи быть не могло. Но противостояние между нараставшими националистическими тенденциями всё усиливалось и усиливалось. До тех пор, пока не исчез искусственный ограничитель, это оставалось почти невидимым и очень скрытым.